Во втором номере журнала "Экспорт вооружений" за этот год опубликована статья Армана Сагателяна "Коронавирус и опыт СССР и США в борьбе с пандемиями". Наш блог публикует ее целиком.
Вирус SARS-CoV-2 поставил человечество перед очевидным и неутешительным фактом: всевозможные структуры, концепции и доктрины в области биологической безопасности различных государств оказались несостоятельны для предотвращения развития пандемии. В результате на переднем крае борьбы с инфекцией уже на последней ее стадии, стадии массовой заболеваемости, оказались структуры системы здравоохранения, с различной степенью успешности реализующие медицинское обеспечение больных.
Государства с большим числом заболевших ввели серьезные ограничительные меры, что привело к экономическим последствиям мирового масштаба.
Военнослужащие подразделений радиационной, химической и биологической защиты (РХБЗ) 41-й общевойсковой армии Центрального военного округа проводят дезинфекцию территории и помещений военных комиссариатов города Новосибирска, 28.04.2020 (с) Министерство обороны России Что и где пошло не так?
Чтобы понять, что и где пошло не так, обратимся к составляющим эпидемии. Любой эпидемический процесс представляет собой цепь взаимосвязанных компонентов:
• источник инфекции;
• механизм передачи;
• восприимчивый организм.
По сути, противоэпидемические мероприятия подразумевают исключение как минимум одного, а в идеале — всех компонентов из этого списка. Следовательно, для полной остановки эпидемии необходимо обезвредить источник возбудителя инфекции, разорвать механизм передачи инфекционного агента и повысить устойчивость чувствительного организма (человека либо животного) к данному возбудителю. Соотношение усилий и выбор инструментария по каждому из компонентов в значительной степени зависит от характера самой инфекции, путей и факторов ее передачи.
В случае с COVID-19 источником распространения инфекции является человек (больной с разной степенью тяжести клинических проявлений либо носитель), механизмы передачи — преимущественно воздушно-капельный, как и у других респираторных инфекций. Следовательно, перечень мероприятий относительно первых двух компонентов стандартен: госпитализация, лечение, изоляция и обсервация больных, ограничение передвижений, предотвращение скопления людей и снижение числа социальных контактов, а также прочие карантинные мероприятия. Естественно, в масштабах государства подобные мероприятия наносят значительный ущерб экономике страны и психическому состоянию общества, к тому же требуют значительных организационных и управленческих усилий. Однако в результате своевременной и успешной реализации всего комплекса необходимых мероприятий процесс становится управляемым, прогнозируемым и как можно более растянутым во времени, что дает возможность не допустить резких пиков заболеваемости и, как следствие, коллапса системы здравоохранения и роста смертности.
К сожалению, многие страны столкнулись с дилеммой медицинской сортировки, когда вынужденно отсекаются легко- и тяжелобольные: в первом случае ограниченные ресурсы системы (персонал, оборудование, медикаменты и пр.) расходуются нерационально, во втором ресурсов нужно несоизмеримо больше, чем для лечения больных средней тяжести, а если эти ресурсы все же направляются на больных с неблагополучным прогнозом, то количество таких больных быстро увеличивается за счет больных средней тяжести, не получивших должного ухода, и начинается цепная реакция, ведущая к обвалу всей системы и резкому пику смертности.
В случае с COVID-19 основная проблема заключена в третьем звене — восприимчивом организме. И суть ее в том, что нет однозначно клинически подтвержденных данных относительно эффективных средств лечения, а также иммунизации как наиболее действенного профилактического метода защиты населения. По сути, человечество в очередной раз столкнулось с новым и детально не изученным возбудителем и было вынужденно вступить в разведку боем, чтобы найти панацею в условиях быстро развивающейся пандемии.
Уровень развития современных технологий не исключает (однако и не гарантирует), что вакцина или эффективные методы лечения могут быть найдены. Необходимо, однако, отметить, что в случаях предыдущих эпидемий, вызванных коронавирусами SARS-CoV в 2002–2003 гг. и MERS-CoV в 2015 г., ни вакцин, ни специфических методов лечения так и не было разработано. В любом случае, в деле нахождения панацеи критическим ресурсом становится время, и именно оно когда-то лежало в основе концепций превентивного обеспечения биологической безопасности сверхдержав.
Два полюса – две концепции
Угрозы распространения новых инфекций и развития эпидемий (эпизоотий) и пандемий периодически возникали и в период холодной войны. Естественно, две на тот момент сверхдержавы предпринимали шаги по обеспечению биологической безопасности своего населения и поголовья сельскохозяйственных животных. Особое внимание уделялось разработке вакцин и сывороток как наиболее действенному способу предотвращения и профилактики эпидемий.
Задача состояла в заблаговременном получении образцов биоматериала с возбудителем или выделенного возбудителя, пока инфекция не пересекла границу государства (что порой, несмотря на жесткие ограничительные меры, лишь вопрос времени). Получение живой культуры позволяло выиграть время на детальное изучение возбудителя, сравнение с имеющимися штаммами и — в случае необходимости — разработку новой вакцины или сыворотки либо пополнение запаса имеющихся доз в соответствии с прогнозами. Для того, чтобы выявлять опасные заболевания на самой ранней стадии их распространения и своевременно получать образцы возбудителей, нужна была развернутая инфраструктура практически по всему миру. И обе сверхдержавы в то время решали эту задачу по-своему.
Приписываемое выдающемуся физиологу Павлову изречение «медицинский врач лечит человека, ветеринарный врач — человечество» было взято на вооружение Советским Союзом буквально, и именно ветеринарные врачи, помимо специалистов смежных профилей, стали одним из основных компонентов внушительной инфраструктуры обеспечения биологической безопасности крупнейшего по площади государства. Выбор ветеринарных врачей в качестве первичного звена системы раннего обнаружения эпидемий и эпизоотий по всему миру имел определенную логику.
Во-первых, подавляющее большинство опасных и особо опасных инфекций имеют зоонозное происхождение, и, следовательно, даже в обычных условиях первыми сталкиваются с инфекциями, общими для людей и животных, именно ветеринарные специалисты. Соответственно, у ветеринарных врачей было больше опыта работы с инфекциями, о которых врачам медицинским было известно лишь из учебников. Помимо этого, ветеринарная медицина покрывает значительно более широкий спектр инфекционных заболеваний, включая болезни сельскохозяйственных животных, имеющих критическое значение для экономики. Иными словами, система обучения и, как следствие, объем знаний и компетенции ветеринарных врачей в СССР охватывали практический весь спектр инфекций, опасных как для населения, так и для животных.
Во-вторых, ветеринарных специалистов было легче прикрыть легендой «специалистов по сельскому хозяйству» в неблагополучных по различным инфекциям странах (к примеру, в Африке), где врачи медицинские по тем или иным причинам легализоваться не могли. Стоит отметить, что в странах с дружественными правительствами подобной необходимости не было, и СССР мог свободно командировать специалистов различных областей — вирусологов, микробиологов, инфекционистов, эпидемиологов и пр.
Непосредственную организацию и курирование ветеринарных специалистов, работающих в разных регионах мира под различными прикрытиями, осуществлял КГБ СССР. К сожалению, на основе открытых источников составить общую картину не представляется возможным, и описание структуры приводится со слов преподавателей автора, в свое время состоявших на службе в органах госбезопасности.
Как правило, ветеринарные врачи — сотрудники КГБ, помимо страны нахождения, также курировали несколько приграничных государств. Каждый имел свою сеть агентов в различных структурах госуправления, здравоохранения, сельского хозяйства, которые периодически информировали об эпидемиологической обстановке, предоставляли сводки заболеваемости людей и сельскохозяйственных животных, смертей и падежа от инфекционных заболеваний. Во всех подозрительных случаях ставилась задача добыть из очага вспышки эпидемии (эпизоотии) биоматериал, содержащий возбудитель, и в особых контейнерах как можно быстрее доставить в СССР, где проводилось дальнейшее исследование образцов и при необходимости разработка вакцин и сывороток. Раннее обнаружение и идентификация возбудителя, как было сказано выше, давали возможность выиграть время для подготовки к вторжению инфекции на территорию СССР.
Помимо описанной инфраструктуры дальнего обнаружения, по периметру государства (и особенно в неблагоприятных регионах с наличием эндемичных патогенов) также действовала развернутая система научно-исследовательских учреждений, способных проводить мониторинг эпидемиологической обстановки и лабораторные работы с особо опасными инфекциями (к примеру, еще в 1923 г. в Армении был основан Научно-исследовательский институт эпидемиологии, вирусологии и медицинской паразитологии, а в 1972 г. — Закавказский научно-исследовательский институт ящура Министерства сельского хозяйства СССР).
Сеть раннего и дальнего обнаружения, инфраструктура по периметру и в неблагополучных регионах, а также головные научно-исследовательские и производственные предприятия в совокупности надежно обеспечивали безопасность государства. Однако известны случаи, когда даже в условиях обязательной иммунизации населения в СССР возникали риски эпидемий, и тогда все бремя предотвращения их дальнейшего распространения ложилось на органы правопорядка, госбезопасности, здравоохранения и даже вооруженных сил; беспрецедентным примером является ликвидация вспышки натуральной оспы в Москве в 1959–1960 гг.
Система биологической безопасности США также подразумевала развернутую инфраструктуру как гражданских, так и военных объектов, в том числе дальнего базирования, обеспечивающих раннее обнаружение возможных угроз. Значительная часть объектов дальнего обнаружения находилась (и по сей день находится) в подчинении военного ведомства, и среди вероятных причин можно выделить следующие:
• различные патогены и токсины являются объектами двойного назначения, и помимо чисто научных разработок оборонительного характера могут иметь также наступательный потенциал (несмотря на ряд запрещающих международных конвенций и других ограничений);
• базирование на основе имеющегося военного присутствия любого характера за рубежом значительно облегчает управление, логистику, снабжение и прочие организационные задачи;
• подчинение военному ведомству упрощает ряд процедур по сохранению режима секретности проводимых исследований и разработок, а также обеспечивает большую безопасность общего характера.
В последние годы США реализовали множество проектов по расширению инфраструктуры биологических лабораторий за рубежом, в том числе в постсоветских республиках и зоне политических, экономических и военных интересов России, что стало поводом для различных дискуссий и комментариев. Тема довольно обширна и выходит за рамки данной публикации, однако, так или иначе, чрезвычайно актуальна и требует детального обсуждения как на политическом уровне, так и на уровне экспертного сообщества.
Заключение
Пандемия COVID-19 констатировала, что, несмотря на значительные ресурсы крупных экономик современного мира и всю совокупность инфраструктур биологической безопасности, существуют угрозы, предотвращение которых не под силу отдельно взятому государству. Выводы из происходящего сделают все, и мир после пандемии станет иным.
Несомненно, будут усилены разработки в области ветеринарной вирусологии и микробиологии для выявления новых, ранее неизвестных или малоизученных патогенов, для которых существует вероятность перехода от животных к людям. Очевидно также, что будут пересмотрены принципы международного сотрудничества в области биологической безопасности, а страны, обладающие большим потенциалом и уже имеющимися форматами сотрудничества, станут придавать особое значение данной проблематике. В этой связи необходимо отметить формат ОДКБ, мандат которой предоставляет широкие возможности для реализации сотрудничества по различным аспектам безопасности, включая биологическую.
Эксперты и псевдоэксперты, научные и псевдонаучные организации будут еще долго склонять мировую общественность к тому или иному мнению о причинах возникновения и распространения COVID-19, и очевидно, что пандемия, вызванная вирусом, перерастет в информационное, политическое и экономическое противоборство между различными центрами силы в мире, но это уже тема другого разговора...
